Всё дальше от нас уходит дата Победы. Мы накануне её 70-летия. Море информации о военных событиях, и добрых, и пытающихся опорочить эту дату. Но мы, «дети войны», ещё живы. Помним холод и голод той поры.
В ветеранской организации Планового поселка около 300 ветеранов. Состав членов очень разнообразен. Это те, кому сейчас от 80 до 95 лет. На их плечи легла тяжесть работы в тылу. Многие трудились на заводах, в мастерских, на фермах, колхозных полях, выполняя взрослую норму. И многие отмечены медалью за труд в годы войны 1941-45 годов. Среди них есть и те, кто не был оформлен, как рабочий. Получается, что он не трудился? Что он не знал и не переживал лихолетье?
Среди нас есть и те, кому на начало войны было 1,2,3 года. Они не имеют ни наград, ни документа, что выжили в ту жестокую пору. В газете «Ветеран» №28 за июль 2014 года в статье «Детям войны достойную жизнь» есть хорошие, достойные предложения:
- К 70-летию Победы наградить медалью тех, чьи родители погибли;
- Разрешить «детям войны» бесплатный проезд к местам захоронения отцов;
- Освободить поколение «детей войны» от всех видов налогообложения и уплаты коммунальных услуг;
- Включить «детей войны» в списки граждан, пользующихся льготами на приобретение лекарств, санаторно-курортное лечение, на проезд в общественном транспорте, прием в учреждениях вне очереди.
Вот и впрямь бы Госдума РФ приняла такой Закон о «детях войны». Только вот одно тревожит. А что же те «дети войны», отцы которых не погибли на войне — раненые, контуженные, но вернулись домой?
Кто они, эти дети? Вот об этой категории вообще забыли — что они есть, что их нет.
Я родилась в 1937 году. Мне было 4 года, когда началась война. Отца не брали на фронт до февраля 1943 года. Он был лесорубом. Фронту нужен был лес. Мы отца не видели неделями. Он приходил — мы уже спали, а уходил — мы ещё спали. Я не помню, чтобы мы лакомились сладостями. Одна картошка и капуста. Правда, молоко было. А вот сметаны, масла, творога мы никогда не ели: «Всё для фронта». Помню, как провожали папу на фронт в 1943 году. Уходил пятясь спиной, все смотрел на наш дом, где в окне стояли мы. Я ему посвятила небольшую книжечку, на память детям, внукам и правнукам. Она в рукописи.
До моего понимания не доходит, почему я — дочь фронтовика, вернувшегося с войны в 1946 году, «дитя войны», лишилась всех льгот, пусть даже минимальных. В чём моя вина? Что родилась и жила в Сибири, и не видела всех ужасов войны? Что мой отец, хоть и раненый, но вернулся к семье? Что он, как добропорядочный семьянин, перевозил нас с места на место, ища лучшей доли?
А доля как у всех была трудная — недостаток во всем. У меня никогда не было достойного платья, туфель, пальто. Но я всё равно благодарна стране, она не дала пропасть. Выучилась, стала работать. Вот уже и на пенсии. Но на 10 тысяч рублей в месяц не разбежишься. Выкупив лекарства, заплатив за коммунальные услуги, остается 3-4 тысячи — вот и живи. Ни тебе театра, ни курорта и ничего другого.
Как председатель Совета ветеранов поселка даю выкладку по списочному составу: 1 человек 1919 г.р.; 5 человек — 1920-22 г.р.; 10 человек — 1923-30 г.р.; около 100 человек 1930-40 г.р.; 20 человек – 1941-45 г.р.
Так хочется, чтобы лозунг «Детям войны достойную жизнь!» стал для всех, от руководства страны до местного самоуправления, двигателем чуткости, внимания и любви.
Председатель ветеранской организации
поселка Плановый
Требунская Г.И.
Фото из открытых источников