– А здесь у нас хлебный был. Помнишь, бегали сюда, когда в ближайших магазинах хлеба не было? – Спросила подруга детства, второй час подряд бродившая со мной по осеннему старому микрорайону «Щ» с фотоаппаратом в руках. Подняв глаза на здание, мы переглянулись: в одном из окон мелькнула женщина, одетая в домашний халат.

Деревянная двухэтажка не была жилым помещением уже более 40 лет. Чего только не было за эти годы на его площадях (магазины и ателье), но люди здесь не жили. Откуда и по чьему повелению они взялись, кто и на каких условиях поселил их там? А, может, ветхая хибара просто населена призраками?

Общее житье

– Это наше общежитие. От работы дали. Все, кто здесь живет, работают в ГУП ЖКХ ННЦ СО РАН уборщицами или дворниками. – Бодро сообщили мне обитатели заброшенного дома, оказавшиеся на деле живыми людьми.

Система проста: приехав из области или из ближнего зарубежья, они искали работу с предоставлением жилья. Работа, конечно, не фонтан, а жилье вообще не выдерживает никакой критики, но, как говорят сами жильцы, «на первое время можно и потерпеть».
Естественно, это место обитания не имеет ничего общего ни с нашими представлениями об общежитии, ни с типовыми требованиями к обустройству и содержанию оного.

Согласно им, территория должна быть благоустроена. Подъезды к зданию и пешеходные дорожки должны иметь твердое покрытие, в том числе оборудованы пандусами. В реалии же асфальт, уложенный вокруг здания, наверняка уже отметил свой 55-летний юбилей. Пандусов, понятно, нет, зато есть высокое крыльцо, на которое раньше выгружали привезенный в магазины товар.

На земельном участке общежития могут быть предусмотрены и оборудованы площадки для отдыха, занятий спортом, гостевые стоянки автотранспорта, а для семейных жильцов с детьми – детские игровые площадки. Непонятно, где и как проводят свой досуг местные жители: ни внутри, ни снаружи убогого здания для этого не предусмотрено никаких особых приспособлений.
Листая правила, узнаем, что в общежитиях должны располагаться жилые комнаты и помещения общего пользования, в том числе: туалеты, умывальные, душевые, комнаты женской гигиены, постирочные, гладильные, комнаты для сушки белья, кухни, помещения для обработки и хранения уборочного инвентаря. В многоэтажных общежитиях вышеназванные помещения следует предусматривать на каждом этаже. Санитарно-гигиенические помещения оборудуются из расчета 1 душ, 1 умывальник и 1 унитаз на 4 – 6 человек. Одна комната женской гигиены рассчитана на 50 человек и оснащается восходящим душем, специальным унитазом, обычным душем и умывальником. Применение этих вполне законных требований к имеющимся помещениям выглядит просто кощунством. На 20 комнат, расположенных здесь, есть всего 1 ванная, находящаяся на первом этаже и рядом 1 отвратительно грязный туалет. Показали мне и еще один туалет на втором этаже, но он содержится тремя семьями, которые в него не пускают никого из соседей.

Жители даже не знают, что в настоящих общежитиях организованы комнаты для самостоятельных занятий, отдыха и досуга, игровые для детей, проживающих в общежитии семейных пар, а в тех, что покрупнее – еще и кабинет врача или медицинской сестры. Рекомендуется в вестибюле выделять отдельную площадь для детских колясок.

В правилах сказано, что вселяемые в общежитие лица обязаны пройти санитарную обработку, что проживание семей в общежитиях для одиноких не допускается. Впрочем, иногда это становится возможным при условии выделения для проживания молодых семей изолированных подъездов или секций.

В гуповской общаге ни о вестибюле, ни об игровых комнатах, конечно же, никогда не слышали. Рядом с одинокими соседями, заражая их своим бесстрашием и оптимизмом, проживают здесь даже многодетные семьи.

Персонал местной поликлиники признается: об «общежитии» знали, не раз приходя сюда не только по экстренным случаям, но и на плановые дородовые и послеродовые патронажи.

Кто горит на работе
Все чаще СМИ доносит до нас печальные новости о массовой гибели гастарбайтеров в пожарах на рабочих местах и бытовых помещениях. Осмотрев дом №37 на улице Российской, становится понятно, как случаются такие несчастья.

По закону один раз в месяц в общежитии должен организовываться “Санитарный день” с проведением генеральной уборки всех помещений. Субботник включает вывоз бытового и крупногабаритного мусора, обметание стен и потолков, мытье полов, панелей, окон и дверей, оборудования, мебели, проветривание постельных принадлежностей, очистка от пыли и грязи отопительных приборов и светильников.

Когда этот священный день проходил здесь в последний раз, предположить не берусь: на первом этаже нашлась целая комнатка, заваленная всевозможным хламом. Белье сушится прямо в коридорах, а единственный запасной выход, служивший ранее входом во второй подъезд, забит и захламлен. Ремонта тоже не было много лет, это видно даже неспециалисту.

Представить масштабы последствий пожара, могущего здесь произойти, не представляет большого труда. Не выключенная плита (Из-за отсутствия кухонь жильцы готовят прямо в комнатах!), непотушенная спичка ли окурок, брошенная в полное мусорное ведро, могут стать причиной такого возгорания, что россказни соседской детворы о живущих тут привидениях, обретут веское основание…

А ГУП не глуп!
Проявляется это не только в повышении тарифов, которое постоянно оспаривают жители, но и в отношении к своим собственным сотрудникам. Выяснилось, что проживающие в этой халупе еще и платят «хозяину» за жилье. Одинаково небольшие комнаты площадью от 9 до 14 метров обходятся трудовым мигрантам и их российским коллегам от 2,5 до 5 тысяч рублей в месяц. И это при смешной (сквозь слезы!) зарплате. За один подъезд пятиэтажного дома уборщица с юга получает 400 рублей, а за подъезд девятиэтажки – 800 рублей в месяц. Кроме того, мне с некоторой завистью сообщили, что если я – русская, в смысле – местная, то будут платить немного больше. Видать, уважают в наших ЖЭУ соотечественников!

Итак, ГУП ЖКХ ННЦ СО РАН не хуже Остапа Бендера умеет делать деньги, беря «плату за провал», которая в среднем составляет не менее 70 тысяч рублей в месяц со всего аварийного дома. Рентабельный бизнес. Дубль ГИС не скрыл от нас истину: здание этого общежития даже не является жилым помещением, а обозначено как «сооружение», как и стоящий напротив ветхий сарай.

Приближается зима. Возможно, на это время кто-то из жильцов уедет на родину, но на его место заедет кто-то другой. Почему люди, ежедневно без выходных и праздников приводящие в порядок наши улицы, дворы и подъезды сами живут в таких нечеловеческих условиях? Почему на здании, в котором постоянно проживает не менее 40 человек, среди которых есть старики и дети, нет даже таблички, определяющей статус этого дома? Почему здесь не проводятся ни ремонты, ни санитарные дни, и кто, в случае пожара понесет ответственность за людские жизни и травматизм? Ответы на эти вопросы мы надеемся получить в управляющей компании, выступающей также работодателями этих людей.

Расследование ведет Олеся Колодкина, фото автора