Трагическая смерть молодого студента НГУ Дмитрия Пестерева заставила вспомнить все, что связано у меня с ЦКБ СО РАН. Как и многим другим жителям Академгородка, мне и членам моей семьи приходилось обращаться туда, в свою больницу по месту прописки.
Свои невеселые воспоминания я для удобства разнесла по датам. Как видите, это история, длящаяся уже 20 лет. Было ли там лучше лет 25 назад? Возможно, только за это время выросло поколение, которое этого уже не может помнить…
Декабрь 1991 года. Молоденькая женщина сидит в холодной палате и ждет своей горькой участи. Замершая беременность – страшный диагноз для той, которая, невзирая на экономические и политические проблемы государства, хотела стать мамой. Рядом с ней прерывания беременности ждут еще несколько молодых особ, которым дети не были нужны изначально. Неприкрытый цинизм их разговоров и матерная речь, относящаяся к их кавалерам, приводит ее в ужас. Как можно не хотеть детей? Зачем же тогда доводить до беременности?
В палату заходит акушерка лет 30-и, глядя прямо в лицо несчастной пациентке, обращается ко всем оптом: «Ну что, вперед, в малую операционную, подстилки малолетние!» Шок, ярость, оплеуха медработнику и выписка без листка временной нетрудоспособности. Но на работе и в техникуме поняли, прогулы ставить не стали.
Ноябрь 1996 года Последний месяц желанной беременности сопровождается проблемами с почками, кашлем, насморком и болями в переносице. Направление на рентген, выданное в больнице, и округлившиеся глаза лаборанта-рентгенолога поликлиники, произносящего: «Если вы с вашим врачом ненормальные, это ваше дело, а я-то точно не сошла с ума и никакого рентгена делать вам не буду!» ОРЗ и впрямь прошло за неделю и без рентгена.
Декабрь 2007 года Пожилая родственница, перенесшая операцию по поводу стронгуляционной непроходимости кишечника, так и не пришла в сознание. «Нет у нас персонала, ухаживать некому. Нанимайте сиделку или платите сестре-хозяйке 700 рублей в неделю, чтобы она раз в день вашей бабушке подгузник меняла!» – Сердобольно посоветовали в отделении гнойной хирургии. Видимо, гигиенический уход за больными уже не является обязательным требованием санэпидрежима!
Июнь 2009 Невообразимая жара, духота и один-единственный туалет на все гинекологическое отделение. Назначенное лечение – покой и витамины. Отказываюсь от госпитализации на том простом основании, что у меня дома есть не только диван, но и индивидуальный раздельный санузел.
Декабрь 2009 Второй ребенок младше первого на 13 лет, а в роддоме все по-прежнему: в детские боксы требуют принести из дома обогреватели, а в материнских комнатах на внутренних стеклах намерзает изрядный слой льда. Итак, за почти полтора десятка лет изменились только бытовые обогреватели, приносимые отцами и мужьями.
Наши дни. Берегу здоровье и призываю к этому родных и друзей. В моем окружении нет людей нищих, но нет и тех, кто способен оплатить свое лечение в дорогих клиниках. Конечно, среди обращавшихся в ЦКБ СО РАН наверняка есть реконвалесценты, иначе больницу давно закрыли бы. Но медицина – это такая область деятельности, в которой не должно было быть ни одной подобной истории, а в истории моей семьи их уже пять… Халатность и верхоглядство, меркантильность и хамство, неспособность просчитать ход событий хотя бы на шаг вперед и нежелание каждый день сделать максимум для каждого пациента – это признаки абсолютной профнепригодности. Возникает два вопроса: будут ли наказаны те, кто занимает не свое место? Смогут ли они вернуть родителям их погибших детей?
Регина Старцева, фото автора